Эта история произошла в начале психиатрической практики Милтона Эриксона и описана в его книге «Мой голос останется с вами…»
***
Когда Милтон Эриксон только начал работать в госпитале в Род-Айленд, ему достался «трудный» пациент Герберт, с которым не хотели работать другие врачи.
До лечебницы Герберт был стадвадцатикилограммовым разнорабочим и любил играть в карты. Карты и работа были основными его занятиями. Однажды у Герберта началась сильная депрессия. Он перестал есть и очень сильно потерял в весе – на момент госпитализации он весил около сорока килограммов.
Герберт был капризным, постоянно конфликтовал с персоналом, отказывался принимать пищу, и поэтому ему давали принудительное искусственное питание. И, конечно, такой неудобный и, по мнению многих врачей, безнадёжный пациент достался молодому новичку.
Первым делом Эриксон уменьшил искусственное питание до того уровня, который был достаточным для сорокакилограммового мужчины.
Когда Милтон давал Герберту через трубку еду, тот сказал:
– Вы сумасшедший, как и остальные доктора? Вы будете изображать, что кормите меня? Вы принесли искусственное питание, но вы все обманщики и делаете так, что оно пропадает куда-то! Здесь меня ещё ни разу не накормили! Вы вставляете мне трубку, делаете вид что кормите, но этого не может быть, ведь у меня нет желудка.
– Я уверен, что желудок у вас есть,– ответил Эриксон.
– Вы сумасшедший, как и остальные! Почему в психушке столько свихнувшихся докторов?
Тогда Милтон целую неделю во время кормления говорил Герберту:
– Скоро ты продемонстрируешь, что у тебя есть желудок.
– Вы псих.
Когда подают пищу через трубку, стараются это делать непрерывно, чтобы в желудок не попал лишний воздух. Однако в понедельник утром Эриксон при кормлении Герберта намеренно подал много воздуха через трубку. У Герберта случилась сильна отрыжка и он сказал:
– Протухшая рыба.
– У тебя отрыжка, и ты говоришь, что я накормил тебя протухшей рыбой. Раз ты знаешь, что рыба протухшая – значит ты её съел. А отрыжка может быть только если есть желудок. Вот ты мне его и продемонстрировал.
После этого Герберт решил спать стоя. Невероятно, но Герберту удавалось крепко спать в таком положении. А когда санитары пытались уложить его на постель, он отчаянно сопротивлялся. Поэтому его решили оставить в покое.
Милтон в течении первой недели каждый день говорил:
– Скоро ты покажешь, как ты умеешь спать лежа.
– Этого не произойдёт!
Всю следующую неделю Эриксон каждый день спрашивал Герберта, приходилось ли ему когда-нибудь принимать ванну или душ. Герберта эти вопросы сильно обижали.
– Конечно, я принимал ванну! Вы совсем спятили, раз спрашиваете об этом.
– Я должен тебя спрашивать.
– И вы будете спрашивать это каждый день?
– Верно. Мне приходится это делать, потому что ты думаешь, что не способен спать лежа. Но скоро ты докажешь, что можешь.
– Пустой номер.
В госпитале была камера гидротерапии. Это специальная ванна в форме человеческого тела, на дне которой натянут брезент. Для терапии пациента укладывают на брезент, закрывают специальной крышкой с отверстием для головы, а в ванну подают воду телесной температуры. Во время такой расслабляющей процедуры человеку остаётся только одно – спать.
Одним вечером Милтон повёл Герберта на процедуры в комнату гидротерапии… и утром разбудил его и сказал:
– Ты доказал, что можешь спать лежа. Теперь у тебя нет необходимости делать это стоя.
После этого Герберт начал спать в кровати.
Когда вес Герберта увеличился до пятидесяти пяти килограммов, Эриксон сказал:
– Я устал тебя искусственно кормить. Скоро ты начнёшь пить самостоятельно.
– Я не могу глотать! Я этого не умею.
– Через неделю с утра я оставлю для тебя в столовой стакан с водой и стакан с молоком. И, обещаю тебе, ты будешь орать на официантов и биться в двери столовой, чтобы тебе открыли, и ты смог напиться.
– Ты совсем больной!
Всю неделю Милтон повторял, что Герберт будет биться в закрытую дверь столовой и требовать молоко и воду.
Вечером, в конце недели, Эриксон в искусственное питание добавил изрядное количество соли. А санитару сказал на ночь связать Герберту руки и ноги таким образом, чтобы он не смог выбраться из кровати.
Ночью Герберт очень сильно захотел пить. Утром его освободили, и он помчался искать воду. Но вся вода на этаже была предварительно выключена. Её не было даже в сливных бачках в туалете. Поэтому Герберт, после безуспешных попыток найти доступную воду, побежал в столовую с криком:
– Откройте двери! Дайте мне молоко! Дайте мне воду! Дайте мне попить!
После этого Герберт начал самостоятельно пить воду, но всё ещё утверждал, что не способен глотать твёрдую пищу. И когда он ещё немного прибавил в весе Эриксон стал повторять:
– Скоро ты покажешь, что можешь есть твердую пищу.
– Ты безумец! Я не могу её есть.
– На следующей неделе сможешь.
Когда пришло назначенное время, Эриксон пригласил Герберта в столовую. Перед ним стояла его тарелка с едой, а с обеих сторон от него за тем же столом сидели два пациента с распадом личности, которые имели общую особенность: они всегда ели из чужих тарелок.
Герберт оказался в ситуации, когда два человека хотели съесть его пищу. Объяснить им, что этого делать нельзя, не было никакой возможности. Герберт совсем не хотел, чтобы его еду съели другие, поэтому использовал единственную возможность её спасти – он съел всё сам.
Эриксон спросил, понравилась ли ему пища.
– Не понравилась, я ел без удовольствия, но мне пришлось всё съесть. Это была моя порция!
– Ты показал, что можешь глотать твердую пищу.
Когда Герберт стал весить шестьдесят килограммов, Эриксон сказал ему:
– Герберт, ты уже можешь есть полностью самостоятельно.
– Мне приходится это делать! Но я ем без аппетита. Меня опять посадят между этими придурками, если я не буду есть сам. А я совсем не хочу, чтобы мою еду ели другие.
– Совсем скоро ты узнаешь, что можешь чувствовать голод и есть с аппетитом. Сейчас зима и за окном холодная погода. Не позавтракав, ты тепло оденешься и отправишься на больничную ферму. Там тебе нужно будет срубить толстый дуб и наколоть из него дров. За работой ты и проголодаешься.
– Это не сработает.
Когда Герберт уехал на ферму, Милтон подошёл к миссис Уолш, полной женщине шеф-повару госпиталя, и сказал:
– Вы любите еду, но я прошу вас ничего не есть до обеда и как следует проголодаться. А к обеду приготовьте вашей самой любимой еды. И, пожалуйста, сделайте её как можно больше. Я покажу вам, какой столик нужно будет накрыть.
Когда Герберт вернулся в госпиталь, Милтон посадил его за столик, полный еды. За ним также сидела миссис Уолш, которая с жадностью начала поглощать пищу, как только к ней подсел Герберт.
Он смотрел на то, как миссис Уолш с жадностью ест и, наконец, не выдержал и спросил:
– Можно и мне поесть?
– Конечно! – сказала миссис Уолш.
Утолив голод, Герберт сказал:
– Ты молодец.
– Я хочу ещё кое-что сделать для тебя. Раньше ты любил играть в карты. Но уже больше года в больнице ты так ни разу и не сыграл. Никто не мог тебя уговорить. Но сегодня вечером ты сам захочешь играть!
– В этот раз ты действительно сошёл с ума!
Вечером санитары подвели его к столу, за которым четверо играли в карты. Но все игроки были с сильной умственной отсталостью и одновременно каждый из них играл в свою игру. Кто-то играл в покер, другой в бридж, третий придумывал правила на ходу…
Герберт в прошлом любил карты, и смотреть на подобную «игру» было для него настоящей пыткой. Наконец он не выдержал и сказал:
– Уведите меня отсюда. Я не могу на это смотреть. Это издевательство над картами! Я сыграю с вами в покер, если вы дадите мне отсюда уйти.
В тот же вечер Герберт играл в карты в своей палате.
– Снова ты выиграл, – сказал он Эриксону.
– Это ты победил, Герберт.
Через несколько месяцев Герберт выписался и вернулся к социально активной жизни. Вес его нормализовался в районе девяноста килограммов. То, что Эриксон делал с Гербертом, было «корректировкой симптомов». Милтон создавал для него такие ситуации, в которых сам Герберт менял свои симптомы.
***
Эта история прекрасна тем, что показывает насколько сильно окружающая действительность может влиять на психические процессы. Этот эффект многими недооценивается. А тем временем, меняя контекст и обстановку, можно воздействовать как на самого себя, так и на других.
Посмотрите, как это виртуозно проделал Милтон Эриксон в рассказе:
- Через заметные всем проявления желудка Эриксону удалось доказать его (желудка) существование.
- Используя специфическое оборудование психиатрической больницы, Милтон показал, что Герберт может спать лёжа.
- Вызвав жажду и заставив просить пить, он доказал пациенту, что тот может глотать.
- Создав конкуренцию за еду, Милтон помог Герберту есть твёрдую пищу.
- Аппетит был усилен наличием большого количества еды и видом миссис Уолш, с жадностью поглощавшей пищу.
- Желание играть в карты было усилено наблюдением за «игрой» умственно отсталых игроков.
В каждой из этих ситуаций Эриксон создавал условия, в которых Герберт обнаруживал в себе нечто новое или начинал проявлять себя непривычным образом. И впоследствии это меняло его самого и его симптомы.
Отрывок из книги «Живые истории о психотерапии»